В этом театральном сезоне в репертуар нашего театра возвращается лирическая комедия «Откуда берутся дети?», которая ранее была одним из самых любимых спектаклей горожан. О том, чем обновленная версия будет отличаться от оригинального спектакля узнать у ее режиссера, заслуженной артистки Украины Ириной Чварковой. А заодно поговорили о ее творчестве, отношению к рок-музыке и необычном хобби.
– Ирина, после двухлетнего перерыва в репертуар театра возвращается спектакль «Откуда берутся дети?» Вы как режиссер этой обновленной версии внесли какие-то изменения в его постановку?
– Ничего нового в его постановку я не вносила. Я просто занимаюсь восстановлением спектакля, который поставил заслуженный деятель искусств Украины Александр Варун. Да, в спектакле частично поменялся состав. И я, вводя новых людей, которые были далеки от исходного материала, старалась максимально точно им втолковать, передать, объяснить все то, что режиссер в свое время хотел от нас, то, что он в нас вкладывал, какую историю он хотел рассказать. Я хотела, чтобы они несли ту же самую информацию, переживали те же чувства, которые переживали «премьерщики» этого спектакля. Естественно, что люди другие, и они, «примеряя» образ на себя, что-то свое в него привнесут. Но понимание материала будет абсолютно то же. Характеры мы стараемся максимально сделать такими же, как и у первых исполнителей этих ролей. Спектакль будет таким, каким его изначально поставил Александр Иванович Варун.
– А в чем, на Ваш взгляд, успех этого спектакля? Почему зрители приходят на него снова и снова?
– Наверное в том, что в этом спектакле показана абсолютно житейская ситуация, которая возможна в любом городе, в любом роддоме. Каждый человек может столкнуться с похожей ситуацией, с похожими обстоятельствами. Вот в этой правдивости, в этой жизненности спектакля и заложен его успех. Люди любят такие обычные истории, когда на сцене – все как в жизни. Чтобы можно было и поплакать, и посмеяться. Каждый зритель видит в этой истории что-то свое, то что ему близко, то, что ему знакомо, то, что он сам пережил. Если взять какую-то американскую, английскую или французскую пьесу, то зрители над ними охотно смеются, сопереживают героям, но все равно в них очень мало «нашего». Нашего менталитета, нашего быта, нашей действительности. А в этом спектакле – все своё, все родное.
– То есть зритель все увиденное «пропускает» через себя?
– Конечно. Зрители в любом случае стараются всю информацию воспринять и «пропустить» через себя. Но в этом спектакле – это история им близка, она – про них.
– Личный опыт материнства, чтобы правдиво сыграть в таком спектакле, он желателен? Или достаточно будет только актерского мастерства?
– Актерская профессия предполагает, что мы наблюдаем за окружающим миром. Мы – наблюдатели. Все, что происходит вокруг нас в обычной жизни, мы это все видим, подмечаем, запоминаем. Поэтому актеру не обязательно для работы над ролью иметь какой-то личный опыт. Достаточно просто наблюдать. А все остальное мы получили в соответствующих учебных заведениях. Но все равно, как бы там ни было, если ты сам пережил что-то и в личном опыте у тебя есть какой-то багаж, то, понятное дело, он сыграет тебе на руку. И мне лично легче играть маму, потому что я мама в реальной жизни, чем актрисе, у которой нет детей. Но в любом случае, режиссер, когда работает с актерами, он объясняет им какие-то моменты. То, чего не пережили девочки, которые еще не рожали. Как это ходить беременной, как это тяжело и так далее.
– Но ведь режиссером спектакля был мужчина?
– Ну и что? Режиссер знает, как донести нужную информацию и вызвать нужные эмоции у актеров. Это особенности профессии.
– Ирина, вы же еще выступили и режиссером рок-концерта ROCK SHOW GOLD HITS в нашем театре, который буквально «взорвал», в хорошем смысле этого слова, культурную жизнь города. Вы и рок как связаны в реальной жизни? Это только работа или увлекаетесь рок-музыкой?
– Я вообще-то не рокерша. Абсолютно. И к року я отношусь очень выборочно. Есть определенные песни, которые мне нравятся. Я что-то люблю у «Нирваны», что-то люблю у «Скорпионз», что-то люблю у «Металлики». Инициатором этого концерта был Женя Босенко. И когда он мне предложил, как режиссеру за этот материал взяться, я очень долго «копалась» в песнях, я очень многое убрала из того списка, что он изначально подготовил. Я ему говорю: «Женя, ты меня извини, но я вот слушаю эту песню, и она мне не нравится, я не «вижу» её в нашем концерте». Поэтому были у нас некоторые спорные моменты по поводу «материала». Но в итоге отобранный «материал» мне действительно нравится, он меня вдохновляет. И не только меня, он и музыкантов вдохновляет, потому что мы, конечно, на какой-то компромисс шли – у нас же коллективная работа. А потом у меня возникло видение – как это может быть, я поняла, что я хочу видеть балет именно в этих конкретных песнях. Я поняла, что у меня балет должен делать. А оформление и антураж, «картинка», как это должно быть у меня возникла в голове еще раньше. Что-то получилось именно так, как я видела, что-то получилось хуже – я не смогла сделать так, как это себе представляла. А что-то получилось даже лучше, чем я предполагала. Но то, что у нас всех в итоге вышло – мне нравится. Я удовлетворена результатом. И потом, когда я видела эмоции в зале, видела восторг публики, было особое чувство гордости, что мы все вместе смогли сделать концерт, который зрителям «зашёл» по полной программе.
– Ирина, а как Вам удается сохранять такую великолепную физическую форму? На Гала-концерте, которым в этом году открывался 42-й театральный сезон, Вы так танцевали очень динамичный танец из «Марицы» на очень высоких каблуках, что это вызывало искренний восторг и уважение.
– Если честно, то я не знаю. Наверное, в первую очередь, это генетика. У меня папа всю жизнь был в хорошей форме, и я «пошла» в него. Хотя я конечно очень долго занималась спортом, пока года четыре назад не травмировала спину. После этого я стала вести себя более осторожно в плане физических нагрузок. А еще я практически не сижу на месте. Я постоянно в движении. Мне везде что-то нужно, я все время куда-то спешу (смеется).
– И как при такой загруженности, при таком быстром ритме жизни у Вас остается время на Ваше хобби? Я знаю, что Вы занимаетесь изготовлением шикарных цветов и букетов из самого обыкновенного мыла. Интересно, откуда у Вас появилась тяга к такому не самому распространенному увлечению?
– Пару лет назад у меня в театре был период, когда я была практически не загружена. И чтобы себя чем-то занять, я решила попробовать делать цветочные композиции из мыла. Где-то увидела похожие и захотелось самой сделать такие же. Сначала ничего не получалось, но постепенно, стало что-то выходить. Ну а сейчас, тем более. Вы не поверите, но у меня примерно половина каждой зарплаты уходит на все вот это. Кто-то покупает эти композиции из наших ребят, кто-то со стороны обращается, кого я совсем не знаю, кому-то я их просто дарю. Но для меня это не способ заработка. Я их делаю, потому что мне это нравится, и я получаю от этого удовольствие.
Времени сейчас действительно свободного нет, но как-то я умудряюсь этим заниматься. Иной раз бывает, что я и до двух часов ночи сижу за своими цветами. Даже не замечаю, как летит в этот момент время. Кстати, я заметила, что, если ничего не делать, то тогда, как это ни парадоксально, и времени не хватает. А когда начинаешь и тем, и другим, и пятым, и десятым заниматься, как-то и время находится. Наверное, именно этот факт и подтверждает известное выражение, что «Движение – это жизнь». Ты живешь, постоянно куда-то бежишь – и все успеваешь. А как только ты сам себе говоришь: «Ой, мне сложно, я не успеваю», то ты действительно ничего не успеваешь сделать. Когда ты сидишь без дела, то начинаешь просто с ума сходить оттого, что ты ничего не делаешь. А когда у тебя есть спектакль, который ты делаешь как режиссер, есть спектакли, в которых ты, как актриса занята, это же здорово! Да – ты устаешь, да – не успеваешь мозги порой «переключать», но это так здорово, когда ты нужна, когда есть применение тебе, твоим талантам, твоим фантазиям! А если еще и хобби есть, то это вообще здорово, как я теперь поняла! Это – для души.
