Среди близких родственников в нашей стране дарение движимого и недвижимого имущества очень распространено. Не принято как-то среди наших соотечественников продавать квартиры и дома детям или родителям, братьям или сестрам. Однако довольно часто подобного рода сделки проводятся втайне от членов семьи, что в конечном итоге становится для них неприятным сюрпризом. Видимо, поэтому в судебной практике иски о признании договоров дарения недвижимого имущества недействительными составляют очевидную конкуренцию искам о признании недействительными договоров купли-продажи. Об одном таком судебном деле по поводу спора братьев о дарении жилого дома пойдет речь в этой статье.
С чего все началось
Дунко Кирилл Антонович (имена здесь и далее изменены – И. В.) вместе со своей матерью Дунко Степанидой Степановной проживали в одном доме в одном из сел Запорожской области. Два других его брата Александр и Павел проживали отдельно. Степанида Степановна умерла 26 июня 2009 года. Как следует из материалов судебного дела, на момент смерти матери Кирилл Антонович был зарегистрирован по одному с ней адресу, поэтому фактически принял наследство, которое открылось. Однако, в июле 2015 года Кирилл Антонович узнал, что его мать за месяц до своей смерти выдала доверенность на имяЛысенко О. М. (т. е. дяде Кирилла), которой уполномочила поверенного подарить брату Кирилла Александру тот жилой дом, в котором Кирилл Антонович проживал с матерью и в котором был зарегистрирован. 7 мая 2009 года Лысенко О. М. на основании доверенности подарил дом Дунко Александру Антоновичу. О выдаче доверенности и дарении дома Кириллу стало известно из содержания искового заявления брата, которое позднее рассматривалось Васильевским районным судом Запорожской области о признании самого Кирилла утратившим право пользования спорным жилым домом. Кирилл Антонович считал, что его мать выдала доверенность на дому за месяц до смерти именно в тот момент, когда она не осознавала значение своих действий и не могла руководить ими, поскольку принимала лекарства, в частности, трамадол. Также отмечал, что мать болела раком с 2004 года, а последние полгода чувствовала себя очень плохо, находилась под наблюдением врача-онколога. За два месяца до смерти она вообще не ходила, испытывала сильные боли. По его мнению, на время заключения оспариваемых им сделок его мать не понимала значения своих действий и не могла ими руководить, поскольку была тяжело больным человеком, который принимал сильнодействующие обезболивающие препараты, чем воспользовался его родной брат Александр. Кирилл Антонович отмечал, что его мать не совершала сознательных действий, направленных на возникновение у Лысенко О. М. полномочий на заключение от ее имени договора дарения в пользу брата.
В октябре 2015 года Кирилл Антонович обратился в Васильевский районный суд Запорожской области с иском к своему брату Александру и дяде Левченко О. М. о признании доверенности недействительной, признании договора дарения недействительным и отмене записи о регистрации права собственности за братом Александром на этот жилой дом.
Решения судов первой и второй инстанций
Решением Васильевского районного суда Запорожской области от 4 апреля 2017 года, оставленным без изменений определением апелляционного суда Запорожской области от 8 июня 2017 года, иск был удовлетворен. Доверенность от 6 мая 2009 года, выданная Дунко С. С. на имя Лысенко О. М., была признана недействительной. Также был признан недействительным договор дарения жилого домаот 7 мая 2009 года и отменена запись о регистрации права собственности за Дунко Александром Антоновичем на спорный жилой дом,содержащаяся в Государственном реестре вещных прав на недвижимое имущество.
Судебные решения были мотивированы тем, что собранными в деле медицинскими документами и заключением посмертной судебно-психиатрической экспертизы от 17 мая
2016 года была установлена абсолютная неспособность умершей 26 июня 2009 года Дунко С. С. в момент выдачи оспариваемой доверенности, а именно 6 мая 2009 года, понимать значение своих действий и руководить ими. Поэтому совершенные последней в таком состоянии оспариваемые сделки в соответствии с положениями части 1 статьи 225 Гражданского кодекса (ГК) Украины являются недействительными. Оснований для применения сроков исковой давности нет, поскольку об оспариваемых сделках, совершенных в мае 2009 года, истец Дунко К. А. узнал лишь в июле 2015 года, а с иском в суд обратился в октябре 2015 года. Показания свидетелей относительно того, что истцу было известно об оспариваемых им сделках еще в мае 2009 года со слов его покойной матери, суды не могут принять во внимание, поскольку эти показания являются показаниями с чужих слов, которые невозможно проверить, поэтому суды оценивают их критически. Необоснованными являются доводы ответчика Дунко А. А. о том, что истец мог узнать о новом владельце дома из содержания справок о составе семьи или зарегистрированных в спорном жилом доме лиц, выданных сельским советом, поскольку такие справки не содержат сведений о собственнике дома и основаниях приобретения права собственности на него.
Не согласившись с решениями районного и апелляционного судов, ответчик Дунко А. А. подал кассационную жалобу.
Вердикт Верховного Суда
18 сентября 2019 года Верховный Суд в составе коллегии 5-ти судей Третьей судебной палаты Кассационного гражданского суда (председательствующий – Симоненко В. Н.) вынес постановление в гражданском деле № 311/3823/15-ц (производство № 61-13462св18), которым кассационная жалоба Дунко А. А.была удовлетворена. Решение Васильевского районного суда и определение апелляционного суда Запорожской области были отменены, а дело было передано на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Позиция Верховного Суда заключается в следующем.
Согласно части 1 статьи 215 ГК Украины основанием недействительности сделки является несоблюдение в момент совершения сделки стороной (сторонами) требований, которые установлены частями 1 – 3, 5 и 6 статьи 203 Кодекса.
В соответствии с частью 3 статьи 203 ГК Украины одним из общих требований, соблюдение которого необходимо для действительности сделки, является требование относительно волеизъявления участника сделки, которое должно быть свободным и отвечать его внутренней воле.
Если недействительность сделки прямо не установлена законом, но одна из сторон или другое заинтересованное лицо отрицает его действительность по основаниям, установленным законом, такая сделка может быть признана судом недействительной (часть 3 статьи 215 ГК).
Согласно части 1 статьи 225 ГК сделка, которую дееспособное физическое лицо совершило в момент, когда оно не осознавало значения своих действий и (или) не могло руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого лица, а в случае его смерти – по иску других лиц, чьи гражданские права или интересы нарушены. В контексте изложенного следует понимать, что основанием для признания сделки недействительной согласно части 1 статьи 225 ГК Украины должна быть установленная судом абсолютная неспособность лица в момент совершения сделки понимать значение своих действий и (или) руководить ими.
Правила статьи 225 ГК Украины распространяются на те случаи, когда нет законных оснований для признания гражданина недееспособным, однако есть данные о том, что в момент заключения сделки он находился в таком состоянии, когда не мог понимать значение своих действий или руководить ими (временное психическое расстройство, нервное потрясение и тому подобное). Для определения наличия такого состояния на момент заключения сделки суд назначает судебно-психиатрическую экспертизу. Рассмотрение требований о признании сделки недействительной по этим основаниям осуществляется с учетом как заключения судебно-психиатрической экспертизы, так и других доказательств, которые подтверждают или опровергают доводы истца о том, что в момент заключения оспариваемой сделки гражданин не понимал значения своих действий и не мог руководить ими.
Поскольку в части 1 статьи 225 ГК употребляется термин «момент» совершения сделки, то в случае назначения психиатрической экспертизы следует ставить перед экспертом вопрос в отношении конкретно определенного отрезка времени, поскольку в течение дня психическое состояние лица может меняться. Вывод о временной недееспособности участника такой сделки следует делать прежде всего на основе доказательств, свидетельствующих о внутреннем, психическом состоянии лица именно в момент совершения сделки. Хотя заключение экспертизы в таком деле является лишь одним из доказательств по делу и ему следует давать надлежащую оценку в совокупности с другими доказательствами, любые внешние обстоятельства (показания свидетелей о поведении лица и т. п.) имеют лишь побочное значение для установления того, было ли лицо способно в конкретный момент совершения сделки понимать значение своих действий и (или) руководить ими. Основанием для признания сделки недействительной по статье 225 ГК может быть только абсолютная неспособность лица в момент совершения сделки понимать значение своих действий и (или) руководить ими. В основу решения суда о недействительности сделки не может быть положено заключение экспертизы, которое основывается на предположениях.
Указанное согласуется с правовым заключением, высказанным в постановлениях Верховного Суда Украины от 29 февраля 2012 года № 6-9цс12, от 28 сентября 2016 года
№ 6-1531цс16, и постановлении Верховного Суда от 14 ноября 2018 года № 61-5896св18.
Дела о признании сделки недействительной по этим основаниям разрешаются с учетом как заключения судебно-психиатрической экспертизы, так и других доказательств.
Вместе с тем, суды первой и апелляционной инстанций, признавая оспариваемые сделки недействительными, приняли во внимание только заключение посмертной судебной-психиатрической экспертизы, без учета иных доказательств, которые были в деле.
Таким образом нижестоящие суды, удовлетворяя исковые требования Дунко К. А., должным образом не исследовали и не установили фактических обстоятельств дела. В частности, признавая истца наследником после смерти матери, не проверили, какое именно имущество должно входить в состав наследства и в нарушение норм статьи 35 ГПК Украины (2004 г.), не обсудили вопрос о привлечении к участию в рассмотрении дела другого совладельца имущества, который дал согласие на заключение оспариваемого договора дарения своей части домовладения, которая не входит в состав наследства.
Общими требованиями процессуального права, закрепленными в ряде статей ГПК Украины (2004 г.), определена обязательность установления судом при разрешении спора обстоятельств, имеющих значение для дела, осуществление их юридической оценки, а также оценки всех доказательств, из которых суд исходил при разрешении исков. Без выполнения этих процессуальных действий принять законное и обоснованное решение по делу невозможно.
В заключение
Итак, главный вывод из рассмотренного выше дела можно кратко сформулировать так: основанием для признания сделки недействительной по статье 225 ГК Украины, в частности, договора дарения жилого дома, может быть лишь абсолютная неспособность лица в момент ее заключения осознавать значение своих действий и (или) руководить ими. Основой решения суда о недействительности сделки не может быть лишь заключение экспертизы, основывающейся на предположениях или допущениях. Кроме того, дело о признании сделки недействительной по этим основаниям разрешается с учетом как заключения судебно-психиатрической экспертизы, так и иных доказательств. Неполное исследование доказательств является основанием для пересмотра дела судом первой инстанции.
Игорь Ворон, юрист.
